он, она, подушка, яблоко.

Вместо приветствия ему в голову летит подушка.
Сейчас очень важно быстро сориентироваться и перехватить, пока следующим не полетело кресло (кресло большое, неудобное и весит весьма прилично, но разобиженная девочка - это разобиженная девочка, о весе кресла она может и не вспомнить).
Перехватить, обняв, и ждать, пока попытки вырваться не перейдут в дрожь, а дрожь - в слезы.
Где ты был, ноет она сквозь слезы. Где, кто они, как ты мог, почему так долго... С каждым вдохом вопросы все тише и бессвязнее, а булькающие всхлипы все громче.
Отвечать, наверное, не стоит. Это все равно не так важно, как укачивать ее в руках, прижавшись щекой к волосам (раньше они были мягче, совершенно точно).
В следующий раз съем твое яблоко, шепчет она. Буду грызть, пока ты не услышишь и не примчишься спасать свою ненаглядную безделку.

@темы: Творчество, просто так

---

про собак.

как бы ответная любезность на ты-знаешь-что.
как бы художественный текст.
как бы даже рефлексия.
как бы воплощение давней мысли о корелляции того с этим.

слов, как обычно, мало.

- Ты похож на собаку, - замечает Сэм. Он считает себя наблюдательным. Что интересно, нередко таковым и является. Как сейчас.
Но как же бесит тон. Примерно так говорят "А, вот куда она пропала...", разглядывая золотую цепочку в собачьих экскрементах. А злиться на Сэма не стоит: он, между прочим, самый вменяемый из всей нашей семьи. Именно из всей - у меня мозги, если подумать, сдвинуты не хуже, чем у остальных, просто в другую сторону.
- На собаку, - повторяет Сэм. Тщательно перетирает последнее слово между зубами, едва не причмокивая. - Которую тащат на поводке в неизвестном направлении, а она скулит и упирается лапами. - Он косит на меня голубым глазом. - Оно того стоит?
- Стоит, - огрызаюсь, усугубляя сходство с псом. - Для полноты сходства могу даже укусить. За нос, например. Или за яйца. Когда решу, куда лучше, укушу обязательно.
Молчит.
- Этот поводок, - неудобно, как и всегда при попытках объяснить то, о чем никогда раньше не задумывался. - Он действительно есть. Только тянет не вперед хочу... - ну, где же нужное слово?! - Вернуться?
- На коврик? - Сэм улыбается, прикрывая глаза. - К любимой косточке?
- Между прочим, я привилегированное домашнее животное. Мне разрешают спать в хозяйской постели, есть за столом и гулять без поводка.
- Нашел чем гордиться, - пожимает плечами мой брат.
- Вообще-то это все второстепенно. Есть кое-что куда более важное.
- Любовь - не то, на чем можно строить отношения. Слишком эфемерно.
- Извини, - развожу руками. - Что еще собака может дать хозяину?

@темы: Творчество, белые и пушистые

---

старые добрые психи камбэкнулись)))

снова пост-гуро, но последствия наблюдаемы

Когда Кристоф возвращается, очередная девушка Анхеля лежит на журнальном столе в гостиной.
Растянутый криком рот, глаза закатились - ее лицо, наверное, должно выражать боль или гнев, но не выражает ничего. Черты словно смяты, как сминается платок, зажатый в кулаке - просто хаос случайно проведенных линий.
В самый раз для трупа.
Кристоф никогда не видел девушек Анхеля живыми. Кроме Мэйфи, конечно же, но миленькую Мэйфи трудно назвать "девушкой Анхеля". В основном же Кристоф наблюдал либо фрагменты, либо целые, но мертвые тела.
Анхель сидит на пуфе возле стола, облизывая окровавленые пальцы левой руки. Правая по локоть погружена во вспоротый живот девушки. Части ее внутренних органов раскиданы вкруг стола, везде пятна крови. Запах в маленькой гостиной так густ, что Кристофа тошнит.
Он всегда в таких ситуациях чувствует усталость и еще, может быть, легкую злость. Он не знает, зачем его сосед делает то, что делает - просто мирится с положением вещей. В конце концов, ему плевать на незнакомых девочек, которые оказались настолько легкомысленными, что поверили болтовне Анхеля.
Но залитый кровью ковер и окровавленный диван - не то, с чем он может мириться.

@музыка: тишина

@настроение: напряженное

@темы: Творчество

---

наночное. романтика.

Он любит ее – так, как он понимает это слово. Она – красива, но не как набор характеристик, а как почти идеальное соответствие строения – функциям. «Почти» подразумевает функциональную гибкость, приспособляемость – и это придает ее красоте волнующую загадочность. Он удовлетворен тем, что его вмешательство придает ей дополнительные функции, сохраняя и расширяя ее «почти».
Она, конечно же, не любит его – в ее системе понятий нет ничего, что можно было бы назвать этим словом. Но она удовлетворена его полезностью и результатом их совместной работы.
Еще одна важная составляющая их отношений – они нужны друг другу. Оба они самодостаточны ровно настолько, чтобы, с одной стороны, не увязнуть во взаимной зависимости, и, с другой – ценить пользу взаимодействия. Они достаточно свободны, чтобы оставаться вместе.
То, что было живым когда-то очень давно.
То, что живым быть вообще не должно.

@темы: Творчество

---

еще одна на сон грядущий. новые люди.

Мэйфи была миленькой. По крайней мере, именно это слово приходило в голову первым при попытке охарактеризовать ее одним словом. Миленькая. Высокая и полная, но тем не менее миленькая, а не милая или как-то там еще.
К куртке Мэйфи был приколот значок кислотно-зеленого цвета с надписью "Если у меня начался приступ, достаньте из нагрудного кармана блузки пузырек с таблетками и положите одну мне под язык".
А еще Мэйфи собой гордилась. Я, говорила она, самая удачливая из своей семьи, инвалид, но не слабоумный инвалид. Брат-близнец Мэйфи был слабоумным, а отец десять лет как находился в буйном отделении психиатрической клиники. Бакалавр социологии Мэйфи могла гордиться собой, чем с явным удовольстием и занималась.
Все это и многое другое Мэйфи поведала Кристофу, пока он накладывал швы на ее ногу и попуткно извинялся за Анхеля. Анхель Мэйфи понравился, наверное, именно поэтому она сломала ему ключицу, а не позвоночник, разводным ключом, непонятно что делающим в девичьей ванной.
Вот так они познакомились с соседкой по коридору. По крайней мере (делая скидку на невменяемость Анхеля) Кристоф познакомился.

@музыка: Аквариум - Серебро Господа Моего

@настроение: вялое

@темы: Творчество, просто так

---

свежачок :) пост-гуро.

- Сколько их было вообще? - Кристоф, опершись на швабру, скептически оглядывал пол в поисках пропущенных пятен. Анхель сидел в ваной, перекинув длинные ноги через бортик. Светлые волосы от горячего пара начали виться, делая его похожим на ангела - окровавленного херувима со сломанной сигаретой в зубах, сидящего в полной розоватой воды ванне.
- Так сколько их было? - переспросил Кристоф, пристально глядя на соседа. Медленно, с явным трудом повернув голову, Анхель переспросил:
- Кого?
- Девок твоих, - Кристоф наконец-то начал раздражаться. Он постучал пяткой по чисто выскобленному кафелю, намекая на то, что больше часа назад здесь нашел. - Пряди волос разной длины, два больших пальца разных размеров. Две или больше?
- А мне-то откуда знать? - Анхель, кажется, даже обиделся. И вот так всегда, подумалось Кристофу. Никакой ответственности. Можно завалиться в клуб, снять какую-нибудь дуреху, отыметь и сожрать ее в ближайшем сортире, вернуться в общагу, заблевать ванную комнату непереваренными останками сожранного, отмыться, покурить и - спокойно, совершеннно спокойно заснуть. иногда ему хотелось прикончить Анхеля. Очень хотелось, даже несмотря на то, что по некоторым причинам это было невозможно.

@темы: Бред, Творчество

---

трэшачок-с

- У меня кое-что есть для тебя, - говорит подопытный шесть. протягивает Гансу бумажный продуктовый пакет. судя по разводам и запаху - в нем лежит кусок мяса солидных размеров.
Ганс открывет пакет. несколько секунд - он уже понял, но нужно убедиться, разглядывает содержимое, прежде чем вытащить это наружу. за волосы.
кусок мяса.
почти.
голова Джейн.
Подопытный шесть говрит:
- Остальное осталось на том складе, наверное, даже кости сгорели. Я подумала, тебе захочется похороны... - молчит и хмурится некоторое время, потом заканчивает - ...устроить.
Ганс осторожно прижимает голову Джейн (кусок мяса, просто кусок мяса) левой рукой к своей груди. Подопытный шесть смотрит на Ганса совершенно равнодушным взглядом.
Ганс с размаху лепит подопытному шесть пощечину.
- За что? - он говорит с большим трудом, ему больно, очень больно. - Она же ничего не сделала тебе! Ничего такого, чтобы... чтобы так.
- Нет, не сделала, - подопытный шесть пожимает плечами, - но если судить по поступкам, никто из людей не заслуживает медленной мучительной смерти. Это просто случается время от времени.
Ганс обеими руками прижимает голову Джейн к груди. Кусок мяса солидных размеров. Пахнет свежатиной. И уже даже не кровоточит. Большой кусок мяса с остекленевшими глазами, со слипшимися от крови рыжими волосами.
- Это ты ее убила? - спрашивает Ганс. Подопытный шесть качает головой.
- Один мужик думал, что он мне что-то должен. Сказал, что ему не нравится, как она за мной следит. Но ему, наверное, просто нравится женщин убивать.

@настроение: хочю плейер, где мой плейер?! потерялся...

@темы: Бред, Творчество

---

нашла, называется. перечитала. вспомнила, из-за чего я, собственно, начала писать слэш.
эта вещь была написана в Иркутске, зимой. под Нескафе с настоящими сливками и свежекупленных Зверей.
нравятся они мне. вот просто нравятся.

- Проблема в том, - говорит Найлс, давя в пепельнице очередной бычок, - что у него очень... эээ... ограниченный круг общения. И когда в нем появляется кто-то новый, это сразу заметно.
Он выбивает из пачки очередную сигарету, прикуривает, затягивается. Медленно выдыхает дым через ноздри. Он весь сейчас какой-то заторможенный - по сравнению со своим обычным состоянием.
В затянувшейся паузе Наото поднимает взгляд от стакана с недопитым чаем. Найлс пристально смотрит на нее.
- И что он в тебе нашел,? - спрашивает он своим нормальным, резким тоном. Усмехается - с этаким снисходительным презрением, от которого Наото бледнеет.
- Загадка, да, рыжий? - шипит она, как кошка. Привстает, опираясь ладонями в столешницу, нависает над ним, - У самого-то, небось, на баб вообще не встает?!
- А там есть на что? - хихикает рыжий, стрельнув глазами в вырез ее платья, оказавшийся как раз у него под носом. Со смехом уворачивается от пощечины, вжимаясь в стул, который от резкого движения чуть не порокидывается. Сигарета прыгает между подрагивающими от смеха губами, но не выпадает.
Именно в этот момент к ним подходит Хайне. Смотрит на ржущего напарника, на бледную разъяренную Наото. Вопросительно поднимает бровь. Найлс цепляет его рукой за полу куртки, притягивает к себе, что-то быстро шепчет на ухо - что-то такое, от чего лицо Раммштайнера принимает ну совсем удивленное выражение. Он смотрит на Наото, она - на него, уже не такая злая, чуть расслабившаяся. Пока они переглядываются, Найлс поднимается из-за стола, прикуривает новую сигарету, за руку тянет Хайне к выходу, потом оглядывается на Наото, бросает вопросительное "ну, идешь?". Она ни за что бы не пошла, только не за этим голосом, от которого внутри все моментально вскипает, но светлые глаза под светлыми ресницами мигают вопросительно, Хайне уже открывает рот, чтобы повторить ту же фразу - и она встает.
На улице холодно и ветрено. Наото идет сзади, двое мужчин прикрывают ее от встречного ветра, она смотрит, как ветер ворошит короткие белые прядки - как она сама недавно...
Ее первый мужчина.
И его, провались он сквозь землю, любовник.

@музыка: Сплин - Люся сидит дома

@настроение: я ни-че-го не понимаю

@темы: Творчество, просто так

---

хочу сонг-драбблов, да.
в смысле - и писать тоже.
а получается жуть всякая.

Он - ее первый мужчина.
Она - его первая женщина.
Она влюблена в него, или ей так кажется.
Это уже целый ритуал. Сначала они напиваются - достаточно сильно, чтобы перестать шарахаться друг от друга. Потом идут к Бадоу - почему-то это всегда кажется хорошей идеей. У Бадоу шикарный трехспальный траходром, простыни пропахли куревом, горячей воды не бывает вообще никогда. Хозяин к ним привык. Обычно он уходит на кухню, хотя время от времени возвращается с фотоаппаратом. Под потолок уплывает сигаретный дым, мерно скрипят пружины в такт дыханию, отчетливыми рывками жужжит отматываемая пленка. Нога, закинутая на плечо, волосы, зажатые в кулаке, шрамы на бледной коже, застиранные серые простыни. Глубокие царапины от ногтей, оскаленные зубы, синяки. Большую часть фотографий он выбросит, но некоторые, особо удачные, сохранит. Наото плевать, пока она не протрезвеет, Хайне плевать в принципе.
Потом Наото одевается и уходит. Она всегда уходит - внешне спокойная, внутренне пристыженная, но где-то очень глубоко в душе - абсолютно счастливая. может быть, она влюблена в Хайне. может, ей таку только кажется.
Хайне всегда остается. засыпает, завернувшись в простыни, пропахшие давним куревом и недавним сексом. утром он проснется от возмущенного "Ну и чем вы здесь вчера занимались, а?" Эта мысль странно успокаивает - за секунду до отключки он успевает улыбнуться, и так и засыпает - улыбаясь.

кто угадает - подо что это было написано?

@музыка: Сплин - Тебе это снится

@настроение: Виманга со своими глюками меня скоро доконает.

@темы: Бред, Творчество

---

короче, так.

я ленива. я абсолютна не талантлива. я не умею писать. я не понимаю персонажей. мне нужна муза.
но куда-то же надо все это скидывать!

значит, текст. типа фанфик. квази-эротико-ангство-психологического содержания. вроде бы без ляпов. yaoi.

читать дальше?

Бадоу запирает входную дверь на хлипкий замок, роняет ключи на полку, стучит ботинками - все нарочито шумно, слишком много лишних звуков, от которых раскалывается голова, слишком много лишних движений. Проходит в комнату, подходит к столу, долго и старательно растирает бычок по пепельнице. Если посмотреть ему в лицо... нет, сейчас лучше не смотреть.
Бадоу никогда не курит во время секса. До - частенько, после - почти сразу закуривает. Но не во время.
Хайне смотрит ему в спину и думает, почему бы так. Рыжий же даже ест с сигаретой во рту.
Не хочет отвлекаться?
Очень опасная мысль. Она заставляет питать надежду на взаимность. Дает некий кусочек стабильности.
Стабильность в таких отношениях ни к чему. Она только все испортит.
- Хааайне-тяааан... - тянет, не поворачиваясь, Бадоу. - а хорошим ли мальчиком ты был на этой неделе?
- Я... - от интонации, которой задан вопрос, дыхание перехватывает. Ответить на вопрос он не может - не в ту голову кровь ударила.
- Да или нет? - жестче.
Почему меня так возбуждает его командный тон? Парень, который обычно только скулит, как побитая дворняга, - он, оказывается, умеет приказывать, да так, что...
Бадоу поворачивает голову и смотрит на сидящего на кровати напарника. Нет, не смотит - взирает. Хайне очень хочет отвести взгляд - но не может. Не смеет. Ему хочется, чтобы на него так смотрели. Чтобы ОН смотрел. Чтобы смотрел ТАК.
Усмехается. Подходит почти вплотную (хочется развести колени, чтобы он встал между ними и прижался пахом к лицу). Наклоняется, берет лицо Хайне в ладони, легонько трется носом о щеку.
- А знааешь... - шепот, расслабленно-нежный, вползает в уши, оседает где-то в голове, - тебе ведь рассказывали про ту заварушку, когда толпа мафиози разнесла в щепки ту кафешку, где мы вечно разживаемся кофе? А знаешь, почему? - он вдруг хихикает - очень тихо, но Хайне вздрагивает от звука. - Я застал их босса на сеансе садомазо, представляешь? Так вот, у тебя сейчас точь-в-точь такое же выражение лица, как и у него, только тот мужик был старикашка с крысиной мордой, а ты у нас сладенький юный мальчик, Хааайне-тян, - последние слова Бадоу шепчет ему в ухо, и по интонации ясно, что он улыбается. Хайне сглатывает. Неожиданно исчезают ладони, держащие его щеки, и только длинные рыжие пряди напоследок хлещут по лицу - Бадоу выпрямляется. Теперь он стоит прямо перед сидящим Хайне. Самое время наконец взяться за его ширинку, и...
- Так я не расслышал, - громко и отчетливо произносит он, - хорошо ли ты себя вел?
- Нет?.. - с надеждой шепчет Хайне.
- Посмотри мне в глаза и скажи это громко! - приказывает Бадоу. Хайне поднимает взгляд. Заговорить получается далеко не с первого раза - дыхание сперто, мысли мечутся по черепу, как сумасшедшие - но наконец он выдавливает из себя:
- Я был... я вел себя очень плохо.
- Ах вооот оно как, - Бадоу снова начинает растягивать слова. Протягивает руку и большим пальцем гладит Хайне по щеке. - Ну, значит, будем тебя воспитывать.
Пощечина несильная, но Хайне заваливается на бок.
Это только первый удар.
А ночь будет долгая.

@музыка: Сплин - Коктейли Третьей Мировой

@настроение: по-прежнему мерзну. рассуждаю.

@темы: Бред, Творчество

---

сказка? О_о

девушку звали Весёна.
Весена однажды заблудилась в лесу и встретила лешего. у лешего был дикий взгляд и пахло от него морозом и кровью. леший посмотрел на нее и прошел мимо.
Весёна влюбилась в лешего. она искала его целую ночь. она долджна была замерзнуть, но не замерзла. наверное, действительно влюбилась.
а у лешего был брат. он улыбнулся Весёне и вывел ее из леса. от него тоже пахло кровью, но глаза у него были добрые.
но Весёна все равно продолжала любить того, первого.
она еще много раз приходила в лес и искала его, но приходил другой. он улыбался ей и говорил что-то ласковое. домой провожал.
а потом наступила весна и в лесу Весёну встретила ведьма. или не ведьма. может, речка, может, сорока. кто ее знает, кто она была.
она плакала, потому что Весёна украла у нее жениха. того, с добрым взглядом, пахнущего кровью. но Весёна не причем, он все равно ее, невесту, не любил. и женился бы, а все равно не любил. и не полюбил бы никогда, потому что нет такого средства на свете. вот чтобы на день, на час - да, есть такие зелья, продают их бабки с болота дурочкам всяким, всего-то делов - отдай косу и получи себе счастье на миг, а вот на любовь - нет такого приворота, и никогда не было...
Весёна ничего не сказала брошенной невесте. а что тут скажешь?
Весёна думала. думала, что уйдет из дому, из деревни, да куда угодно, хоть в степь к волкам. думала, а ноги сами несли ее к болоту.

на берегу маленькой лесной речки ведьма перестала плакать. заулыбалась.
- Ну и зачем ты это сделала? - шелестела вода у ее ног. - Девке теперь нигде покоя не будет, и счастья не будет никогда. И все из-за тебя.
- Из-за меня? - ведьма засмеялась. - Ну уж нееет... никто ее насильно в трясину не тянул, и косу она сама отрежет. Уж такое у людей счастье.

писать дальше?

@темы: Творчество

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

семейное

Когда Мила выписалась из больницы - включив телефон, прочитала эсмску от мамы: "Купи молока. Я вернусь и испеку печенье."
Мама вернется?
Три месяца Мила живет одна. Иногда она перечитывает сообщения на мобильном.
Однажды, возвращаясь домой, заходит в продуктовый магазинчик неподалеку. Поднимаясь по лестнице, прижимая к груди картонный пакет, она гадает, получится ли.
Она не знает, что будет хуже.
Мила подходит к двери и жмет на кнопку звонка.
Дверь открывается.
- Привет, мам, - говорит Мила. - Я молока купила, как ты просила.
- Умница, - мать улыбается - обугленными зубами мимо сгоревших губ. Смотрит на Милу пустыми вытекшими глазницами.
Мама вернулась.

@музыка: Сплин - Бетховен

@темы: Жизненное, Творчество

---

хехе.
мы снова здесссь, моя прелесссть...
*стукается головой об стол - взгляд немедленно проясняется*
извините.
это все она.
да, ОНА САМАЯ.
вчера была история СКД, а завтра источниковедение, а еще жара попеременно с дождем, а еще у меня муза завелась, а еще странный сон сегодня приснился, а еще в чужих цитатах можно найти себя и ужаснуться, а еще, а еще...

так что пишемся и идем, наконец, искать материалы на завтра.

итак, во-первых, не будет ни в коем случае лишним поприветствовать нового в нашей компании человека. Рыцарь Химерного Образа, добро пожаловать!

во-вторых, всплеск предэкзаменационного напряжения вылился в обретения музы, хехе))) нет, моя муза - не декан! вследствие чего вотъ:
писалось оно, собственно, для  ..::NaNi::.., первого человека, чей мозг Собаки вынесли так же далеко, как и мой)))

кто еще не в курсе - это фанфик, это драббл и это яой. и это по Dogs

Каждое движение – словно крик, первый и последний в жизни. Словно удар пули, которая вгрызается в тело, цветком распуская крест-накрест надпиленный наконечник. Словно молитва. Словно удар сердца.
Чужие руки сжимают бедра. Крепко так держат, надежно. Когда в этих руках нет сигареты, им без разницы, что держать – пистолет ли…
Или чужое тело.
В комнате довольно холодно – дыхание вырывается изо рта облачками пара. А кажется, что жарко, что капли пота, стекающего по спине, сейчас начнут испаряться с кожи. Воздух холодный, а им жарко – Хайне жарко, по крайней мере. Его ведет – от жара, от напряжения, от мучительного, слишком сильно растянутого удовольствия.
Оргазм – как граница. Отсекает расслабление после от напряжния до. В комнате, оказывается, не только холодно, но и пыльно – пылинки мелькают в лучах света, идущего из окна, на виражах облетают Бадоу, который ищет сигареты в карманах брошенной на пол куртки. Найдя, устраивается на постели, не трудясь ни разуться, ни застегнуть штаны. Сейчас будет длинная лекция об их общем грехопадении.
- …Живем тут типа в грехе, в церковь уже заходить стыдно…
- Замуж за тебя не пойду, - бормочет, уже засыпая, Хайне.
Бороться с бессонницей при помощи секса с эмоционально нестабильным никотинозависимым шизофреником – действительно, не пахнет билетом в рай. Да и кому он сдался, этот рай, когда есть возможность в кои-то веки спокойно уснуть?

в третьих... ох, пойду-ка я кофеином жидким разбавленным закинусь. будет ишшо - напишем ишшо.

@музыка: Аквариум - Поезд в Огне

@настроение: я живое, да!

@темы: Бред, Творчество, аниме, личное, новые ПЧ

---

из последнего: йа отчислилось с курсов. да, будем привыкать жить с мыслью, что мы не переводчик и не культуролог)))
ну вот. из недавнего - вроде в воскресенье фест прошел. нет, в смысле, он точно прошел, но впечатления какие-то... смазанные, что ли? то есть личных - много, а каких-то обьективных - нету((( да и позитива - не столько, сколько в прошлый раз(((
о, да. из предпоследнего. я тут понаписала чего-то. то есть частично написала нового, частично отредактировала старое. ну, как обычно, короче.

иллюстрация случайно забредшей мысли (курсивом - стихи)

У меня на столе стоит фотография девушки. В рамке. В рамке – фотография, а не девушка, конечно. Коллеги иногда интересуются, кто это. Интерес проявляется по-разному – вежливо, назойливо, вежливо-назойливо.
Вообще-то я понятия не имею, кто она такая. Моментальный снимок, сделанный уличным фотографом. Ничего личного, хехе.
Такие фотографии на свету долго не хранятся. Даже в нашем гадючнике, где свет раз в полвека, да и тот искусственный, она потихоньку темнеет. Когда-нибудь выцветет полностью – на белом бумажном квадрате останется одна чернота. Мертвое искусство. Очередной квадрат Малевича. Но сейчас еще можно разглядеть в правом углу наши силуэты, случайно попашие в кадр.
Той весной было очень холодно. Я не шибко люблю холод, а то, что не люблю, запоминаю плохо. Не помню лица того фотографа. Не помню, сколько заплатил ему за фотографию. Хельге страшно понравилось – «Ну ты посмотри, прямо тематическая фотка в личное дело: вечно в тени, вечно невидимы!» – она смеялась, дурачилась, пела что-то киношное...
Хельгу я помню очень хорошо.
Ужасная смерть. Куда больше подходит эпитет «отвратительная», но Хельга слишком дорога мне, чтобы говорить о ней такое.
Теперь Хельги больше нигде не осталось. В каком-то смысле ее и не было никогда – как и всех нас. Ни имен, ни возрастов, ни семьи, ни документов, ни вредных привычек. Имя «Хельга» придумал ей я – оно подходило к ее волевому подбородку и светлым косам. Теперь Хельги нет почти окончательно – от нее осталась только тень на краю снимка, который все темнеет и темнеет. Возможно, когда он окончательно потемнеет, это будет значить, что Хельга заняла его полностью – поглотив дождливое небо, площадь и девушку в белом пальто. И в зеркале черном увижу лицо... Впрочем, никакой необходимости в этом нет – лицо Хельги я не забуду никогда.

фик, вроде бы. пероснажи - на паях: половина принадлежит мне, половина - Sin_Ko

К заброшенному дому подьезжает машина. Останавливается под деревьями.
За рулем – Иджи, белый мужчина двадцати трех лет от роду, внешность которого ничем не оправдывает столь экзотическое имя. Глаза его полуприкрыты, дыхание размеренно – он словно в трансе.
- Пойдешь одна? – спрашивает он. Судя по тону – просто уточняет детали. Хотя они, конечно, никогда ничего не планируют заранее. В силу специфики работы.
- Ты же всегда со мной, - улыбается ему Сара. Этой маленькой горбоносой брюнетке больше подошло бы имя с двойным «р». Напарник чуть качает головой – почти незаметно.
- Пригляжу. Иди, - он не говорит ничего типа «удачи» или «будь осторожна». В конце концов, ее удача – это по большей части он.
Сара выходит из машины. Шумно втягивает воздух, раздувая ноздри. Даже отсюда чувствуется запах затхлости. Старый дом.
Она старается не думать о тех, кто там живет. Предосторожность совершенно лишняя – они, ясен день, и так уже знают об их визите. Уже как минимум неделю.

Девочку она находит первой. Лет 15 на вид. Альбиноска. Мия С...ки, точно как на фото. Кажется, за два года она почти не изменилась. Сара сличает видимое с вычитанным из досье, спокойно позволяя девочке (обоим детям) вытягивать из нее информацию. Какие могут быть секреты... от своих?
От Индиго?
Девочка смотрит на нее настороженно. Хмурится. Сара улыбается ей. Искренне. Она не в состоянии улыбаться неискренне.
Тянется рукой за спину...
...вытягивает из-за ремня револьвер и спокойно, на одном задержанном выдохе, выпускает в девочку все шесть пуль.
А вот и мальчик.
«Так», отмечает Сара, разворачиваясь лицом к двери, из-за которой доносится вой – без всяких «похоже» и «напоминает», именно вой – «минимум две с сердце. Все. Теперь второй».
Мальчик налетает на нее, вцепляется в горло руками, и они вместе падают на пол. Спина вспыхивает мгновенной болью – синяк останется! – упершись пяткой в пол – «обожаю кеды, идеальное сцепление с поверхностью, правда, Идж?» – Сара выворачивается, оказываясь сидящей верхом на противнике. Мальчику уже без разницы – в глазах ни капли мысли. Да, больно. Не бойся, это ненадолго.
Сара чувствует, как мнется под чужими пальцами трахея. Силен, нэ?
«Не отвлекайся! – приказывает Иджи. – мачете».
А, ну конечно. Мачете. Ну извини, не настолько «ненадолго».
Дышать Сара уже не может. Поэтому начинает считать секунды.
Через шесть минут восемнадцать секунд все заканчивается.
Комната в брызгах крови. Сара сидит на куче медленно разлагающихся клеток. Шетьдесят килограммов органики.
«Иииии...»
«Что там?»
«От... пусти... уже...»
«Совсем?»
«Почти...»
Иджи выдергается. Уходит.
Сознание проясняется.
Я.
Только что.
Убила.
Двух детей.
Я только что отрезала живому человеку голову.
А перед этим застрелила его сестру.
У меня не было причин их убивать. У меня не было такого приказа.
Я все сделала правильно.
Я сижу на коленях в луже крови.
Я чудовище.
Я Индиго.
Я...

Встать на ноги удается не сразу. Отходняк, конечно же, ну и пол скользкий (от крови... не рассуждать!). Но надо. Надо-надо-надо...
Она подбирает голову мальчика – на шее до сих пор видны жутковатого вида зарубки, которы место на стволе дерева, а не человеческом теле – и идет ко второму телу. Ну да, телу. Мия С...ки больше здесь не живет.
Приходит снова встать на колени – нагибаться Сара сейчас не рискует. На девичьем личике – все то же выражение недоумения. Но уже с легким налетом обиды. Сара закрывает ей глаза. Перехватывает мачете поудобнее.

нарутофик. про воспитание трудных детей посредством четвертой воли.

- Я уже давно не маленький, - ворчит Итачи.
- Разумеется нет, - соглашается Кисаме. Соглашается быстро и охотно, как и всегда, сколько Итачи его знает.
- И я совершенно спокоен.
- Ну конечно, - никакого скепсиса в голосе. Совершенно серьезный тон. Так почему у Итачи стойкое ощущение, что над ним смеются?!
- И это... совершенно необязательно, - он все-таки краснеет.
Ему действительно стыдно за себя. За охрипший от рыданий голос и красные, наверняка, глаза.
Нервный срыв? Да, слышали про такое. В книжках читали. Глупости это все. С нормальными людьми такого не происходит. Ну, со мной-то точно не произойдет никогда.
Вот и не зарекайся.
Сорвался. Наорал на того, кто рядом оказался. На рыбу эту. На эту тупую непрошибаемую рыбу. Голос сорвал. И разрыдался в итоге сам же. Истерика. Глупо и унизительно.
Еще унизительнее – прийти в себя, сидя у кого-то на коленях. Если тебя при этом еще и укачивают...
- Хватит, - рычит Итачи. У него уже и уши красные.

@музыка: I said I'm Naruto! (Naruto OST)

@настроение: плывем.

@темы: Бред, Мысли вслух, Творчество, аниме

---

импровизация. сопли.

- So you must kill me... now.
- *sniff* No, I can't... I lo...
- I said NOW!!!
- B-but...
- And... I love you too. Don't cry, baby. See you...
*shout*

@музыка: Kill Me Now (Metal Gear Solid 2 OST)

@настроение: все правильно.

@темы: Творчество, просто так

---

вырожденец

написано за 10 минут прямо за монитором. вот именно так.
может быть сырым, хотя автор и старался, чтобы не было.
может быть незакончено, хотя на проду авторских мозгов вряд ли хватит.

читать дальше?

- Нет, ты все-таки глупый маленький брат, - Итачи сидит привалившись спиной к стене и прикрыв глаза. он отстранен и спокоен - как всегда.
- А ты вообще мертвец, - огрызается Саске, но брат, не слушая его, спокойно продолжает:
- А ведь сколько усилий было затрачено даром, а? Все, что мог, я тебе объяснил, нейтрализовал клан с его ретроградством, был уже готов дать себя убить, а смысл? Как был дурачком, так и остался.
- Тогда чего ты здесь забыл, гений Шарингана? - снова огрызается Саске. Его нервирует этот дом, в который никак не получается зайти (потому они и сидят на веранде), этот застывший закат, а особенно - Итачи, непринужденно сидящий рядом. Завернулся в плащ и притворяется спящим. А может, он и правда спит. Раз уж брат ухитряется доставать его даже после смерти - с него станется и разговаривать, не просыпаясь.
Саске зол настолько, что скоро начнет кусаться.
- Какого черта ты здесь делаешь, а? Одной смерти тебе мало, да? Ты и дальше будешь портить мне жизнь?!
- Не кричи, - морщится Итачи. - Я здесь не навсегда.
- О, какая радость! И надолго?
- Зависит от тебя, - пожимает плечами Итачи. - я здесь до тех пор, пока ты не станешь сильнее...
Он все-таки открывает глаза. Вместо Шарингана - желтые змеиные глаза с вертикальным зрачком. Саске шипит.
- Он все-таки успел?
- Нет. Это я все-таки успел. Что осталось, тем и смотрим. Привыкнешь.

@темы: Бред, Творчество, просто так

---

нечто-из-моска

сей драбблег должен быть больше раза в три. но меня пока не хватает((( поэтому пусть повсит хотя бы это. оно достаточно цельное.
типа-АУ (или совсем не АУ?) первой арки Блича. если би Ичиго действительно был таким отмороженным чудовищем, каким он мне иногда кажется... в кавычках - куски из песни, навеявшей это.

Долг. Ответственность. Справедливость.
Прекрасные слова.
Только ему неизвестно их значение.
Он не воздает справедливость.Он просто убивает.
«Перламутровой пылью луна роняет свет: я сжимаю в ладонях... не-ет, не пистолет, а тупой огромный нож, холодный, как лед – его лезвие не режет, его лезвие рвет...»
Луна какая-то слишком яркая сегодня. Кажется, что ее свет осязаем, что он клубится в воздухе мельчайшими пылинками, оседает в горле, мешая дышать. Нож в руках – это громоздкое оружие просто невозможно назвать мечом – такой холодный, что, кажется, руки примерзли к рукояти. Впрочем, мысли выпустить его из рук не возникает.
Оружие дает ощущение реальности. Сейчас, когда стоишь на крыше зания вокзала, практически не чувствуя собственного тела, почти ничего не видя из-за бьющего в глаза лунного света, сейчас только прикосновение к ледяной рукояти дает ощущение реальности и правильности происходящего. Все именно так, как надо. Ты уверен в себе. Ты помишь свое место в мире. Помнишь, зачем ты здесь: а этой крыше, в этом городе, в этой жизни.
Ты здесь для того, чтобы убивать.
«Передо мной один из тех, кому так хочется жить, и я не вижу причин, чтобы его не убить.»
Огромное тело, так же, как и он, похоже, избегающее лунного света, медленно и неуклюже крадется в тени. Белая костяная маска слово светится сама по себе, не хуже луны, пожалуй. Отличная цель.
Прыжок требует минимум усилий и сам по себе практически не ощутим. За неделю уже успеваешь привыкнуть и к ощущению собственной невесомости, и к пратическому отсутствию сопротивления воздуха. Все просто. Ты же сейчас вне собственного тела.
Громадное лезвие с хрустом вгрызается в белую кость, существо воет от боли и от неожиданности тоже. Может быть, оно так кричит. Оно же было когда-то человеком. Ты знаешь это. Ты уже видел лицо под такой маской. Оно могло быть кем угодно. Стариком, умершим от туберкулеза в больнице. Рабочим, сорвавшимся с лесов. Ребенком, попавшим под машину. Шинигами говорит – после смерти они вернутся туда же, куда попадают все души. Без разницы. Пусть она верит, во что хочет.

@музыка: Дельфин - Убийца

@настроение: я? где?

@темы: Мысли вслух, Творчество, аниме

---

муза ищет автора.
о себе: пифия, психокреативщик и игровой механик
связь: смс в практически любое время суток (если не пишет, значит - спит)))
автор: любого пола, возраста и степени адекватности, семейное положение и вп - значения не имеют
задача авторпа: писать, перекладывая бред накуренной музы в любой хоть сколько-нибудь воспринимаемый формат
оплата: цветы и тухлые яйца на паях)))

кто возьмецца?

@музыка: 1й опенинг 4го сезона Блича (громко рахостно подпевает "Oreta awai tsubasa kimi wa sukoshi...")

@настроение: курю ваниль, бамбук и стекловату... ня...

@темы: Бред, Творчество, просто так

---

пока не забыто.

во-первых
не так давно Ju-Ost подбила меня на писание кроссоверного юри Сильвия ЛинХМелисса Мао (фандомы - Weiss Kreuz и FullMetal Panic соответственно). прошлой ночью я в приступе трудоголизма наткнулась на дохленький черновичок и таки дописала его...
ворниги:
а)сонг-драббл - определенно мой жанр)))
б)"Сили". да, именно так.
в)писалось все это около полуночи под кофе, ост Шиппудена и планы по захвату мира. целостности произведения автор не гарантирует(((
г)мир - все-таки FMP, где-то АУ пост-третьего сезона (ибо Мао в БК не вижу никак ). вопрос об ООСности - актуален.

«Наша с ней основная задача – не застуканными быть на месте...»
Странный роман – аналитик и наемник-солдат. Продавшиеся одной и той же конторе – за идеалы, в которые уже ни одна из них не верит. И не имеющие больше ничего общего.
Крепкие сигареты, баночное пиво, окурки где попало. Шрамик на шее сзади почти незаметен – но губами его все-таки можно нащупать. Ласковые пьяные глаза, не менее нетрезвая широкая улыбка. Классическая американская улыбка. На этом, славо богу, сходство заканчивается.
Шелест шелка и запах пудры. Длинные закрытые платья, скрывающие, как тайну, смуглое тело. Узкие темные глаза, презрительный тон.
«Она прячет улыбку и слезы, она редко мне смотрит в глаза...»
- Кооошечка... – шепот в ухо. Пахнет потом, куревом и порохом – какими-то чисто мужскими запахами, но тело под руками – мягкое, гладкие бока и нежная кожа. – Дррраная китайская кошка... Сииили...
«В тайниках ледяного сердца спрятан очень большой секрет – как одна короткая встреча затянулась на несколько лет...»
Это совсем непохоже на восторженное сумасшествие первой любви...
...тебе еще и восемнадцати-то нет, но разве кого-то здесь это интересует? А он – красив, умен, необычайно талантлив и дьявольски обаятелен, и тебе сказочно повезло, что он тебя заметил...
...весенний ветер полощет занавески, в комнате пахнет цветами... сегодня самый-самый особенный день, не так ли? Всего какой-то час – и вы больше никогда в жизни не расстанетесь... белым шелком шуршит платье...
Сейчас все – другое. Никаких совместных планов на ближайшую вечность. Нежность, но совершенно иная – какая-то взрослая, зрелая, выстраданная, что ли. Мягкость. Терпение.
И – свобода, какая-то новая раскованность. Американка не стесняется курить в постели, китаянка не стесняется отнимать у нее сигарету и тушить прямо об изголовье. Разговоры – от дурацкого трепа до воспоминаний вслух. Моральный эксгибиционизм с явным привкусом морального же садомазохизма.
- Мой жених дал себя застрелить в день свадьбы.
- Мой первый любовник хотел застрелить меня.
- Все мужики – сволочи.
- Иди ко мне.
Последнюю фразу они произносят одновременно.
«Среди сотни общих знакомых и десятка фальшивых друзей она – делает вид, что смеется, я – стараюсь не думать о ней...»
Им не следует встречаться. Им вообще не следует знать о существовании друг друга. «Такова политика конторы». Чтоб ее, эту политику...
«А мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино...»
Но в кино нас уже не возьмут, верно, Сили?
Конечно, дорогая – староваты мы уже начинать актерскую карьеру. Да и внешность... некондиционная.
Ну да ничего. Будем играть в войну. Или в тайну. Во что-нибудь.
Только бы не в любовь

во-вторых
вчера же были найдены драбблики по мутантной ролевке (аффтары - я и Nari Light). такие крохотные зарисовочки из жизни персонажей. правда, второй не вписывается в нынешнюю концепцию развития сюжета, но уж как-нибудь...

рядовой

Все вещи можно разделить на номальные и ненормальные. В этом городе нет ничего нормального. Ярко-розовая трава в серо-голубоватой почве. Странные существа, которых мог породить только больной рассудок какого-нибудь писателя-фантаста. А местное «население»... они не были нормальными. Не были людьми. У нормальных людей не вырастает по три руки на спине и полуторадюймовые клыки ядовито-зеленого цвета. Нормальные люди не общаются при помощи смеси шипения и чего-то, отдалённо напоминающего отрыжку.
Находиться в ненормальном мире не так уж и трудно, пока сам не становишься его частью. Пока из зеркала на тебя не начинает смотреть явно нездоровый субьект с глазами очень странного цвета и багровыми нарывами на шее. Пока не обнаруживаешь, что деформированные пальцы с трудом удерживают ручку, зато пистолет брать стало куда удобнее.
Пока сам не становишься частью этого ненормального города.

лаборант

Жизнь – зебра: сочетание черных и белых полосок в примерно равной пропорции. Так оно и было – Италия далеко, и это плохо, но место неплохое, и это хорошо, да и работа интересная, что хорошо, но хреново то, что до дома хрен-те сколько тысяч киломеров и государственных границ, а международные звонки лаборанту не по карману...
Так оно и осталось... Стабилизация мутации – это, конечно, здорово (без дураков!), плохо лишь то, что к моменту стабилизации от тебя первоначального уже мало что остается. А то, что вы смогли-таки выбраться из города (обдурив и начальство, и военных) – вообще замечательно. А ты – сам дурак, если не смог вовремя допереть, что на второй стадии уже поздновато геройствовать. Айзеку-то везде нормально – обвешается своими мурками и не нервничает, да и Ричард с каждым днем все ближе к естественной для человека цветовой гамме. А тебе хреново. Очень. На вторичной фазе отмирание мутантных клеток – отнюдь не тема для застольных разговоров.
Ты, конечо, еще борешься. Какое-то время. Писать ужастно трудно – деформированные пальцы не в состоянии правильно держать ручку, а просить кого-то – слишком стыдно. Да и в любом случае, все, что можно – затормозить процесс. Чуть растянуть свое гниение заживо.
Беля полоса кончилась. Черная будет очень, очень длинной. Единственный реальный шанс на выживание – вернуться. Дожить до бомбардировки. По крайней мере, не будешь при каждом пробуждении находить рядом пласты собственной сошедшей кожи, вымазанные сукровицей и гноем.
Отчаяние ломает изнутри. Ломает.

@музыка: Високосный год - Метро

@настроение: серьезное и сосредоточенное, вотъ

@темы: Творчество, игромех